О. Да. Потому что прежде, чем вы сможете достичь определенных целей, имеется много вещей, которые вы можете делать здесь и сейчас, и именно в этом данная система отличается почти от всех других систем. Почти все другие системы начинают с целей, находящихся, по меньшей мере, на десять тысяч миль впереди и не имеющих никакого практического значения; но настоящая система начинается в этой комнате. В этом разница, и это должно быть понято прежде всего.
Снова и снова мы должны возвращаться к вопросу о том, чего мы хотим от настоящей работы. Не применяйте терминологию данной системы, но находите, чего вы сами хотите. Если вы говорите, что хотите быть сознательными, все это очень хорошо, но зачем? Что вы хотите получить, становясь сознательными? Вы не должны думать, что вы можете ответить на этот вопрос немедленно. Это очень трудно. Но вы должны заставлять себя возвращаться к нему. И вы должны понять, что прежде, чем придет время, когда вы будете способны получить то, чего хотите, вы должны знать, что это такое. Это весьма определенное условие. Вы не получите до тех пор, пока не сможете сказать, чего вы хотите. Тогда, возможно, вы сможете или не сможете получить это; но вы никогда не сможете получить это, пока не знаете, что это такое. Вы можете формулировать это по-своему, и вы можете быть искренними с собой. Тогда вы можете спросить себя: “Будет ли настоящая система способна помочь мне получить это?” Если мы помним нашу цель, думаем о ней, находим больше и больше причин для работы, наша воля будет двигаться в одном направлении и станет сильнее. Если мы забываем нашу цель, мы становимся слабыми.
Я говорил о проблеме цели потому, что советую вам подумать о ней, пересмотреть то, что вы уже думали о цели, и думать о том, как вы определили бы вашу цель теперь, после изучения этих идей.
Я сказал бы, что то, что человек может получить, что может быть обещано ему при условии, что он работает, это то, что спустя некоторое время в результате работы он увидит самого себя. Другие вещи, которые он может получить, такие, как сознательность, единство, связь с высшими центрами, все приходит после этого — и мы не знаем, в какой последовательности они приходят. Но мы должны помнить одно: до тех пор, пока мы не приобрели первое, — пока мы не видим себя, — мы не можем получить чего-либо еще. До тех пор, пока мы не начинаем работать, имея в виду эту цель, мы не можем сказать, что мы начали работать. Поэтому, спустя некоторое время, мы должны быть способны формулировать нашу ближайшую цель как способность видеть самого себя. Даже не знать самого себя (это приходит позднее), но видеть самого себя. Человек боится видеть самого себя. Но он может принять решение набраться смелости и видеть, чем он является.
В. Является ли воля частью бытия?
О. Да, так же, как сознательность и понимание. Только если вы работаете слишком много над пониманием и знанием и пренебрегаете волей, тогда, вместо того, чтобы становиться сильнее, ваша воля будет ослабевать или оставаться неизменной. Если воля остается неразвитой, развитие понимания не может как следует помочь. Человек может многое понимать и быть неспособным что-либо с этим делать. Поэтому с самого начала он должен начинать делать серьезные усилия, чтобы развивать волю. Как я сказал, с нашей волей—волей людей №№ 1, 2 и 3 — мы можем контролировать только один центр, концентрируясь настолько, насколько это возможно для нас. Однако центры зависят один от другого. Контроль более чем одного центра возможен, только если вы ставите себя под какую-то другую волю, так как ваша собственная воля недостаточна, и вот почему необходимы школьная дисциплина и школьные упражнения.
Мы не имеем никакой реальной воли; мы имеем только своеволие и упрямство. Если человек понимает это, он должен иметь смелость отказаться от своей воли. В школе созданы особые возможности для отказа от своей воли, так что, если вы отказываетесь от нее, позднее вы сможете иметь свою собственную волю. Но даже без этих особых возможностей, если люди следят за собой и внимательны, они могут уловить моменты, когда появляется сильное желание, и спросить себя, что они должны делать в свете настоящей системы. Каждый должен изучить свою собственную ситуацию.
В. Что такое своеволие? И какова разница между своеволием и упрямством?
О. Нет никакой особой разницы. То и другое является проявлением одного и того же — обычно проявлением сопротивления. Это есть воля, создаваемая и контролируемая сопротивлением. Эту волю мы имеем, но она идет не из нас, она идет из препятствия. Своеволие — это когда, например, вы видите, что другой человек не знает, как сделать ту или иную вещь, и пытаетесь объяснить ему, а человек говорит: “Нет, я хочу делать это сам”, “Я хочу решить это сам”, “Я не хочу никого слушать” и т. д. Упрямство — во многом как своеволие, но носит более всеобщий характер, — оно может быть определенной привычкой. Это механическая воля, обычно основанная на ошибочных предположениях о самом себе и (воем опыте. Своеволие есть самоутверждение. Если вы сравните в своеволие с нормальным действием, то вы увидите, что в нем всегда имеется некоторая оппозиция — вы хотите делать то, чего не должны делать. Это очень характерно в работе. В изучении идей вы знаете, что некоторые вещи вы должны избегать, но вы хотите именно этих вещей. Если вы начинаете с этого в мышлении о своеволии, вы найдете ваши собственные примеры.
В. Как мы можем работать против своеволия? И возможно ли для нас распознать моменты, когда мы имеем истинную волю?

О. Если представится случай. Это должно быть сделано в момент, когда вы имеете волю. Должно быть определенное желание делать что-то, что воздействует на работу или других людей. Обычно мы имеем плохую волю; мы очень редко имеем хорошую волю. Если вы имеете хорошую волю, я не говорю о ней; я просто говорю: “Идите дальше, продвигайтесь, учитесь”.
Вы не знаете, как думать о воле. В один момент вы сознаете, что вы машины, но в следующий момент хотите действовать согласно вашему собственному мнению. В этот момент вы должны быть способны остановиться, не делать того, чего вы хотите. Это не относится к моментам, когда вы не имеете никакого намерения что-нибудь делать, но вы должны быть способны остановиться, если ваше желание идет против правил или принципов, или против того, что вам говорили. Часто случается, что люди продолжают изучение и упускают эти моменты. Они думают, что работают, когда ничего не случается. Мы не можем всегда работать одинаково;
в один момент достаточно пассивного изучения, в другой момент необходимо идти против самого себя, остановиться.
В. Что вызывает эти моменты?
О. Желание. Как я сказал, наша воля есть равнодействующая желаний. Это не выражение системы, это старое психологическое определение, но хорошее. Желания могут быть очень различны;
они могут быть интеллектуальными желаниями, такими, как желание знать, любопытство, или эмоциональными, инстинктивными или двигательными желаниями. Если побеждает одно сильное желание, оно дает направление другим желаниям. Я говорю сейчас о желаниях, которые могут иметь связь с настоящей работой.
В. Нам говорят — соблюдать правила. Это предполагает, что мы можем соблюдать их, что было бы “деланием”. Это кажется мне несовместимым с идеей, что мы не можем “делать”.
О. Все относительно. Мы можем “делать” некоторые внутренние действия, ибо имеем определенный контроль. Например, мы имеем определенный контроль наших мыслей; мы можем думать о той или иной вещи. Это есть начало возможности. Если мы продолжаем сохранять наши интересы в направлении одной линии, наш мыслительный процесс приобретает определенную силу, и, спустя некоторое время, он может создать, по меньшей мере, моменты самоосведомленности, которая, когда она приходит чаще и задерживается дольше, может начать изменять другие вещи. Таким образом, имеются пути выхода из этой абсолютной механичности. Но если человек находится в условиях обычной жизни, без знания того, что все случается, он ничего не может делать. Реальная возможность изменения этих условий начинается с контроля мыслей и контроля, насколько возможно, сознания, то есть с внутренней работы над самим собой. Путем выполнения этой внутренней работы, путем попытки приобрести контроль над самим собой, человек учится, как “делать”. Это не значит, что он может “делать”, ибо он не может; но если он начинает, тогда, постепенно, он учится, как “делать”.
В. Полезна ли принятая самим человеком дисциплина или это должна быть школьная дисциплина?
О. Дисциплина хороша, если это дисциплина. Но если это просто произвольное изобретение, тогда она не может дать никакого результата. Наиболее важным аспектом дисциплины является невыражение отрицательных эмоций. Механические задания не могут дать никакого результата, но если вы ловите себя в момент отрицательной эмоции и останавливаете ее — это есть дисциплина.

О. Она не может расти без усилия. Вы должны беречь энергию, чтобы собрать ее достаточно для борьбы с некоторыми слабостями. Допустим, вы сознаете, что нечто является слабостью и что вы должны бороться с ней, но вы увидите, что не имеете достаточно энергии; вы можете тогда пытаться делать некоторую меньшую вещь, которая не столь трудна, и таким образом сбережете энергию. Вообще говоря, мы упускаем возможность делать небольшие усилия. Мы пренебрегаем ими, не считаем их достаточно важными. Однако мы можем увеличить нашу способность совершать усилия только путем выполнения этих малых усилий, которыми мы пренебрегаем.
В. Подготавливается ли создание единства путем внутреннего конфликта?
О. Путем осознания внутреннего конфликта. Внутренние конфликты постоянны. Никто не живет без внутренних конфликтов, они нормальны и всегда имеются. Но когда мы начинаем работать, конфликты увеличиваются. Когда мы не работаем, мы убегаем, мы не боремся. Что значит “работа”? Она означает борьбу с конфликтующими вещами. Мы имеем определенную цель, но многие из наших “я” не хотят идти этим путем, поэтому, естественно, конфликт увеличивается. Но создание единства не есть результат конфликта — это есть результат борьбы с конфликтом. Мы являемся множеством, но мы хотим быть едиными — вот одна формулировка нашей цели. Мы сознаем, что это затруднительно, неудобно и опасно быть столь множественными. Мы решаем быть, по крайней мере, менее разделенными, вместо пятисот стать пятью. Я чувствую, что должен что-то делать, но не хочу, — это и есть конфликт, и путем постоянного возвращения он создает сопротивление и производит объединение.
В. Является ли сопротивление препятствием для людей на пути достижения какой-либо вещи?
О. Сопротивление может быть весьма различным по природе, так как мы имеем много привычек, физических и умственных, которые мы не можем преодолеть. Привычки могут быть столь сильны, что не остается никакого места для чего-либо нового. Здесь мы снова приходим к вопросу о школах, так как человек сам по себе, даже если он знает, не может преодолеть как внутреннее, так и внешнее сопротивление.
В. Если все идет гладко, и человек не сознает какого-либо “да” или “нет” конфликта, хорошо ли пробовать вызывать его?

В. Я один из тех людей, которые учат только пять слов в день, но я всегда утешался мыслью, что это обязано сработать в конце концов.
О. Нет, необходимо вкладывать в это больше энергии. Заметьте, что даже здесь только немногие люди говорят, другие хотят только слушать, ибо это более спокойно, более удобно. Затем, вы не следите за мыслями. Я даю вам очень, очень многие вещи, но большинство из них не касаются вас. Это леность ума, общая лень. Эта лень должна быть преодолена. Вы не можете ничего получить, будучи ленивы или делая одну вещь и оставляя все остальное. Я даю вам, так сказать, некое направление — вы не замечаете его. Таким образом, в конце концов, мы имеем только незамеченные направления.
Как я сказал, всякий род работы, всякий род состояния требует некоторого определенного минимума усилия и минимума времени, и работа, которую мы пытаемся делать, требует больше, чем многие другие вещи, если мы хотим получить хотя бы ощутимые результаты. Что значит работать практически? Это значит работать не только над интеллектом, но также над эмоциями и над волей. Работа над интеллектом означает мышление по-новому, создание новых точек зрения, разрушение иллюзий. Работа над эмоциями означает невыражение отрицательных эмоций, неотождествление, отсутствие учитывания и, позднее, работу над самими эмоциями. Но что значит работа над волей? Это означает работу над своими поступками. Сначала вы должны спросить себя: что является волей в людях №№ 1, 2 и 3? Она является равнодействующей желаний. Воля есть направление объединенных желаний, а так как наши желания постоянно меняются, мы не имеем никакого постоянного направления. Поэтому обычная воля зависит от желаний, а мы можем иметь много желаний, идущих в разных направлениях. Направление, составленное из всех этих углов, является результирующим. Такова наша воля. Она может идти один день в одном направлении, а другой день в другом направлении, а мы думаем, что она прямая. Таким образом, реально она является результирующей нашей слепоты.
Мы должны спросить себя, на чем могла бы быть основана воля человека № 7. Она должна быть основана на полном сознании, а это подразумевает знание и понимание, связанное с объективным сознанием и постоянным “Я”. Таким образом, необходимы три вещи: знание, сознание и постоянное “Я”. Только те люди, которые имеют эти три вещи, могут иметь реальную волю; это означает волю, которая независима от желаний или чего-либо еще.
В. Вы сказали, что никакая воля не возможна для нас?
О. Воля — относительный термин: имеются различные воли на различных уровнях. Механический человек, который никогда не думает о развитии, имеет только множество малых воль, которые совершенно механичны. Он имеет определенное желание: одна сторона его хочет что-то делать, а другая боится, что он будет наказан, если он это сделает. Происходит борьба между различными стремлениями, и результат этой борьбы мы называем “волей”.
В. Следовательно, чтобы развить волю, надо идти против желаний?
О. Прежде всего вы должны стать единым. Вы являетесь множеством, и вы имеете сотни “я” и сотни воль. Если вы хотите развить независимую волю, вы должны стать единым и сознательным. Воля зависит от единства и сознательности.
В. Если мы решили делать то, что нам не нравится, и действуем, чтобы делать это, разве мы не применяем волю?

О. Неделание есть само по себе род делания. Но в то же самое время вы касаетесь здесь очень интересного вопроса. Когда вы достигнете контроля, то с вами будет случаться все меньше и меньше вещей, и вы должны будете делать даже малые вещи, так как они не будут случаться с вами. Но это, вероятно, дело далекого будущего.
В. Не является ли чувство ответственности за то, что человек должен делать нечто полезное в мире, воображением, так как вы говорите, что мы не можем “делать”?
О. Это может быть воображением или подражанием, или это может быть правильным. Но в этом случае мы должны рассматривать что делать и как, и как более важно, чем что. Большинство людей думает о том, что делать, но не о том, как делать. Часто вещи, которые они решают делать, невозможны, подобно прекращению войн и тому подобному.
В. Если мы пытаемся быть сознательными и пытаемся видеть, какова действительная реальность, изменило бы это нашу ситуацию так, что вещи не случались бы с нами, но мы делали бы все, как мы хотим делать?
О. Конечно, это есть цель, но очень далекая цель. Видите ли, прежде всего здесь есть неправильное использование слов “с нами”. Вы должны помнить, что когда говорится, что вещи случаются со всеми людьми и что люди не могут ничего “делать”, то это относится к обычным условиям в обычной жизни, к тому, что называется нормальной жизнью. Но в этой работе мы пытаемся выйти из этой “нормальной” жизни, поэтому мы уже должны “делать”. Только мы должны сначала научиться тому, что мы можем “делать”, так как в наших условиях многие вещи будут продолжать случаться; но в некоторых вещах мы можем уже иметь выбор, мы можем показать преимущество, нашу волю, насколько мы можем иметь волю. Поэтому “с нами” не может быть употреблено в прежнем значении. Но сначала вы должны понять, что различие находится не между “деланием” и “неделанием”, но между попыткой “делать” и попыткой понять, и в настоящее время вся наша энергия должна быть сосредоточена на попытке понять. То, что вы можете пытаться делать, уже было объяснено. Мы пытаемся найти то, что можем контролировать в себе, и если мы работаем над этим, мы приобретаем контроль. Это есть все “делание”, которое возможно в настоящий момент.
В. Является ли полное осознание того, что мы ничего не можем “делать” большим шагом на пути к “деланию”?
О. Иногда шаг слишком велик, так как каждая идея, продолженная слишком далеко, становится своей собственной противоположностью. Поэтому, если вы убеждаете себя слишком серьезно, что ничего не можете делать, вы найдете, что действительно ничего не можете делать. Это вопрос относительности. Как я сказал, неспособность “делать” относится к людям без какой-либо возможности школьной работы.
В. Я считаю, что нуждаюсь в учителе. Я нахожу, что ничего не могу делать сам.
О. Учитель не может “делать” что-либо для вас. Вам даются некоторые задания, и вы должны их делать. Это всегда так. Вместо попытки “делать”, пытайтесь “не делать”! Вы учитесь “делать”, научившись сначала “не делать”. Вы пытаетесь делать вещи, которые вы считаете хорошими; пытайтесь совсем наоборот — не делать те вещи, которые не являются хорошими.

В. Если я хочу достичь некоторой цели и не могу, и тогда делаю ту же вещь по-другому, будет ли результат все тем же самым, несмотря на мое усилие?
О. Вы не должны обманывать себя. Если вы что-то делаете и результат соответствует вашим ожиданиям, это просто удача, удачный случай — это все. А в некоторых случаях вы можете сделать что-то совершенно другое и все-таки получить такой же результат.
В. Кажется, что человек пойман в порочный круг!
О. Конечно, человек пойман, и настоящая система есть путь из этого порочного круга, ибо в обычных условиях жизни человек не может выйти из него.
В. Не расскажете ли вы подробнее об усилии выйти из этого круга?
О. Если вы берете все, что вам дается, правильным образом и работаете с достаточным усилием, настоящая школа или система (назовите ее, как хотите) дает вам возможность выйти из этого круга. Нет никакого выхода без школы и без знания. Опять-таки, если вы получаете знание и не делаете усилий, это будет одинаково бесполезным.
Когда человек находится в школе, он вынужден “делать”, так как он не может сам заставить себя, не может сам создать достаточной силы. Но если человек ставит себя в иные условия, это произведет некоторые результаты. Школа необходима, потому что она является проводником нейтрализующей силы. В противном случае человек может иметь желание, человек может делать усилия, но он не знает, как начать. Это кажется простым, но это не просто.
В. Что было бы в этом случае активной и пассивной силами?
О. Жизнь может быть принята как активная сила, а пассивная сила, я бы сказал, находится в инерции, привычках, во всем, что “случается”.
В. Как можете вы различать между усилием, которое механично, и усилием, которое немеханично?
О. Нет необходимости различать. Делайте усилия, и результат появится.
В. Считаете ли вы, что все, что я реально делал в своей жизни до сих пор, есть изменение одной формы сна на другую?
О. Она сама изменялась; вы не делали даже этого. В жизни человек не имеет никакого контроля, но в настоящей работе он может приобрести контроль. В этой работе можно убежать от того состояния, в котором мы ничего не можем “делать”, и вещи “случаются”. Без настоящей работы нельзя убежать. Определенная иллюзия контроля обеспечивается в жизни обычным воспитанием, но если обстоятельства изменяют его, все это исчезает.
В. Тогда скажите мне, пожалуйста, какова главная вещь, которая удерживает меня от бегства?
О. Механичность. В вас самих вещи продолжают “случаться” — вещи, над которыми вы должны иметь контроль, но не приобрели контроля. В нас имеется то, что может и должно быть механическим, например, физиологические процессы и тому подобное, и то, над чем мы должны приобрести как можно больше контроля, так как иначе не сможем пробудиться. Вы не представляете себе, до какой степени одна вещь в нас связана с другой. Все связано. Вы не можете делать или говорить, или даже думать вне общего направления вещей, которые случаются.

В. Я не понимаю различия между тем, что человек может “делать”, и тем, что он не может. Почему человек может бороться с отрицательными эмоциями, но не может себя пробудить?
О. Сон есть форма или уровень нашего бытия. Человек может делать что-то с помощью настоящей системы, если путь показан, но пробуждение соответствует уровню самого бытия. Поэтому вся эта борьба с отрицательными эмоциями, попытка останавливать ненужные мысли, попытка вспоминать себя — все это ведет вас к пробуждению, но вы не можете пробудиться прежде, чем вы пробудились.
В. Но является ли деланием попытка стать сознательными?
О. Да, и тогда человек видит, что он не может “делать”. В попытке стать сознательным вся работа человека является его собственной.
Только в настоящей системе вам ясно говорят, что вы ничего не можете “делать”. Все другие системы начинают с “делания” в том или ином смысле; они говорят — делайте это или делайте то. Эта система иная. Это эзотерическое учение, но работу с ним вы можете начать в условиях обычной жизни; нет необходимости идти в закрытую школу или в монастырь. Вследствие этого особенно необходимо понять — прежде всего, — что никто ничего не может “делать” и что единственная вещь, которую можно начать “делать”, это пытаться вспоминать себя — понимание одно, а практика другое.
В. Но возможно, мы не должны принимать эту идею слишком буквально?

Нам трудно осознать, например, что когда люди строят мост, это не есть “делание”; это только результат всех предыдущих усилий. Это является случайностью. Чтобы понять это, мы должны подумать о первом мосте, который построил Адам, и обо всей эволюции моста. Сначала это является случайным — дерево падает поперек реки, затем человек строит нечто подобное этому и т. д. Люди не “делают”, одна вещь исходит из другой.
В. Это почти детский вопрос, но я не понимаю, почему вещи не могут быть другими. Человек делает что-то и не может удержаться от мысли, что мог сделать это по-другому.
О. Но если вы вели себя определенным образом, это значит, что вы не могли вести себя по-другому. Если бы вы могли, вы вели бы себя по-иному. Мы настолько привыкли думать, что вещи могли бы быть иными, что не пытаемся изменять то, что могли бы изменить. Мы можем изменить сегодняшний день, но вчерашний является законченным. Если мы изменяем сегодняшний день, завтрашний может случиться по-иному. Это выглядит похожим на противоречие, но именно наша вера в то, что вещи могут быть иными, мешает нам сделать что-то, чтобы изменить их.
В. Когда человек реально начинает понимать, что он не может “делать”, он будет нуждаться в большей смелости. Придет ли она при отказе от ложной личности?
О. Человек не приходит к этому пониманию подобным образом. Это приходит спустя некоторое время после работы над собой, так что, когда он приходит к этому осознанию, он имеет много других осознаний кроме этого; главное, что имеются пути к изменению, если он применяет правильный инструмент в правильном месте и в правильное время. Человек должен иметь эти инструменты, а последние опять-таки даются только работой. Очень важно прийти к этому осознанию. Без него он не будет делать правильных вещей, он будет извинять себя.
В. Я не понимаю, почему человек должен извинять себя?
О. Он не хочет отказаться от идеи, что он может “делать”, так что, если он сознает, что вещи случаются, он находит извинения, такие как: “Это случайность, но завтра все будет по-иному”. Вот почему мы не можем осознать этой идеи. Всю свою жизнь мы видим, как вещи случаются, но мы все еще объясняем их как случайности, как исключения из того правила, что мы можем “делать”. Либо мы забываем, либо не видим, либо не оказываем достаточного внимания. Мы всегда думаем, что в каждый момент мы можем “делать”. Если вы увидите в своей жизни время, когда пытались делать что-либо и не имели успеха, это будет примером, так как вы найдете, что объясняли вашу неудачу как случайность, как исключение. Если та же ситуация повторяется, вы опять думаете, что способны “делать”, и если снова не имеете удачи, вы снова будете объяснять вашу неудачу случайностью. Очень полезно прослеживать вашу жизнь с этой точки зрения. Вы имели в виду одно, а случилось нечто иное. Если вы действительно искренни, вы увидите, но если вы не искренни, вы убедите себя, что случившееся было в точности тем, чего вы хотели! Когда вещи случаются определенным образом, мы уносимся потоком, но мы , думаем, что мы несем поток.